Репортеры CNN глубоко травмированы произошедшим с Аркадием Бабченко. Они в течение суток мазали мозги своих аудиторий украинским навозом, а потом украинцы взяли все и отменили.
Вопрос телеведущей: «Что происходит?»
Ответ корреспондента: «Получается, Бабченко не мертв. Получается, все, что сказали украинцы, оказалось неправдой.
Получается, все, что говорили русские, — правда: они не виноваты, и их несправедливо обвинили в этом убийстве, в том числе украинский премьер».
Джилл Догерти, обозреватель CNN, бывший корр в Москве: «С Украины приходит много диких историй. И я думаю, это одна из самых диких. Если все верно, что украинские спецслужбы были предупреждены заранее о попытке убийства Бабченко и провели эту операцию, — если это правда, то они перестарались. В конце концов, это наносит вред Украине и бьет по доверию к ней во всем мире. Кто теперь поверит украинским спецслужбам, если они устроят что-то еще?»
Репортеры без границ» возмущены: «Всегда очень опасно, когда государство спекулирует фактами, к тому же за спиной у журналистов».
А знаете — есть в современной Украине что-то хорошее. Что-то такое природное.
Вот представьте себе.
Европейские ценности
Прямо сейчас, в этот самый момент, какие-то цивилизованные англосаксонские специалисты беседуют со своими украинскими «коллегами». Сидят такие, знаете, с ними за одним столом. Двое с одной стороны, а двое с другой. Все в костюмах, с дипломатами. Только у украинских «коллег» еще на пиджаках значки Евросоюза. И, наверное, американские флажки — в знак союзничества. И вышиванки еще под костюмы — в знак победы украинской влады.
Англосаксонские коллеги морщатся, глядя на эти значки. Морщатся, глядя на «союзников», но делу — время.
«Зачем вы это сделали?» — задает свой вопрос англосаксонский цивилизованный специалист в костюме.
Он ожидает услышать какой-то осмысленный ответ. Возможно, извинения. Он готов даже снизойти и простить после должной выволочки. Но он должен понять, как это все получилось, чтобы наказать виновных и больше не допустить повторения позора.
«А шо? — слышит цивилизованный англосаксонский специалист в ответ от «коллеги» в вышиванке со значками в виде флагов ЕС и США. — Мы в общем тренде. Вы Скрипаля не того, ну и мы Бабченко — не этого. Гуманность. Новые веяния. Европейские ценности. Уважение к правам человека».
Англосаксонский специалист смотрит в ясные украинские глазенки и понимает, что «коллега» действительно не понимает, в чем дело. Возможно, он даже полагает, что все отлично. Возможно, он даже сейчас скажет, что многоразовый Бабченко — это инновация, как многоразовая ракета Илона Маска.
Он смотрит в эти безоблачные глаза и чувствует, как на него надвигается что-то, чему нет имени. Что-то ужасное. Как будто огромная ледяная рука ложится на затылок. Так, что страшно оглянуться.
Англосаксонский специалист пытается сформулировать свои чувства, но не может — в его языке нет слов, обозначающих это понятие. Они есть только в русском языке. Он о них слышал. Он их вспоминает и спрашивает себя: «Неужели вот это слово обозначает общую стратегическую ситуацию и ее наиболее вероятное развитие? А вот это слово обозначает украинских союзников? А вот это слово, похожее на «партнер», обозначает нас, в общем, и меня, в частности? Какой ужас!»
Но ему некому ответить. И некому его утешить. И некому поддержать. И не на что надеяться.
Он одинок в этот момент.
Как одинок был когда-то великий шведский король Карл XII.
Как одинок был в своем бункере фюрер Третьего рейха.
Много было таких.
Им тоже некому было помочь, объяснить, утешить. Никто не потрепал их по плечу и не сказал: «Не боись, прорвемся». Те, кто могли так сделать, — были на другой стороне. И они приближались.
А союз против них был заключен с одним европейским народом, который хотел влиться в общеевропейскую семью. Так говорили эти люди, глядя на собеседника ясными глазами: «Хотим быть европейцами».
Как было не заключить таких в объятия? Тем более что должен же кто-то убивать русских, охранять концлагеря…
Но что-то пошло не так, и вот.
Хуторейх
Я на пальцах поясню, что пошло не так. По-простому.
Вот говорят, что Владимир Путин хочет уничтожить Украину. Вынашивает планы. Плетет интриги.
Вранье.
Зачем это Путину? Нет, не в смысле «зачем ему уничтожать Украину». Предположим даже, что такая цель есть. Предположим. Я говорю о том, что для уничтожения Украины — никаких интриг и планов не нужно.
Путину не нужно ничего делать для того, чтобы уничтожить Украину. Путину не нужно ничего делать для того, чтобы победить своих западных врагов, взявших себе в союзники Украину.
Нет необходимости.
Чтобы уничтожить Украину и победить своих врагов на Западе, нужно просто не мешать этим двоим слиться в экстазе.
Первое, что сделают уважаемые западные партнеры, — они установят на Украине настоящую народную украинскую власть. А после этого — уже поздно что-либо исправлять. Все пойдет само собой, покатится в тартарары, к черту, в преисподнюю, увлекая всех причастных, включая западных партнеров.
Что это значит на практике?
Украинская влада — не имеет никакого отношения к власти народа Украины. Потому что народ Украины — не одного качества. В народе Украины есть настоящие украинцы — носители украинского европейского менталитета, и недоукраинцы, «русские манкурты», которым власть давать нельзя.
По странному совпадению, недоукраинцы сплошь состоят из промышленных рабочих и инженеров, а «справжные» украинцы — из творческой интеллигенции, олигархов, нацистов и хуторян. Поэтому «украинська влада» будет художественно-олигархическим Хуторейхом.
Представления этих людей о порядке и Европе исчерпываются воспоминаниями о рейхе. Поэтому на своей территории они будут строить рейх. Но поскольку это будут представления с хутора о рейхе, построен будет лютый нацистский хутор — Хуторейх.
Они все будут делать, как настоящие европейцы. Но из соломы и навоза. В вышиванке и воруя. И обязательно пытая.
И так они будут делать все. В том числе, и то, что приказано. А еще они будут делать то, чего им не приказывали. Потому что они великие и свободные.
Преданно глядя при этом в глаза. Тому що европейцы.
Все будет перемога
Путину нет нужны никому вредить. Самое страшное, что есть на Украине, — это свидомость, гидность, «а нас-то за що», «героям слава» и неизбежно следующая из всего этого перемога.
Напоминаю, что перемога — это украинский национальный жанр новости, в которой украинец назло москалю хитростью, подлостью, предательством и сверхусилиями достигает результата, обратного успеху.
Перемога имеет следующие стадии: оглашение перемоги, награждение всех причастных к перемоге, осознание перемоги, объявление всех причастных к перемоге агентами Кремля.
Она фатальна и зацепляет собой не только украинца, но и всех, кто рядом. Перемога заразна, как чума. Потому что питается гидностью, то есть чванством. А чванство проще всего подхватить в узкой компании, состоящей из подстрекателя и исполнителя, которые подбадривают и подкупают один другого рассказами о том, как им повезло друг с другом.
«На хвастуна не нужен нож».
Если вы не знаете, как это, — просто посмотрите последнее заседание Совбеза ООН.
Украина, оккупированная национальной владой, — это бомба из навоза и соломы, которая обязательно жахнет и уничтожит не только себя, но и того, кто ее создал.
И в самом конце интриг, предательств, подлостей, преступлений и всего остального, что называют политикой, не остается ничегошеньки — лишь пустота впереди и ясные, как летнее хуторское небо, украинские глазенки поверх вышиванки со значками ЕС и США.
И от них не спасает ничего.
Роман Носиков
Репортеры без границ» возмущены: «Всегда очень опасно, когда государство спекулирует фактами, к тому же за спиной у журналистов».
А знаете — есть в современной Украине что-то хорошее. Что-то такое природное.
Вот представьте себе.
Европейские ценности
Прямо сейчас, в этот самый момент, какие-то цивилизованные англосаксонские специалисты беседуют со своими украинскими «коллегами». Сидят такие, знаете, с ними за одним столом. Двое с одной стороны, а двое с другой. Все в костюмах, с дипломатами. Только у украинских «коллег» еще на пиджаках значки Евросоюза. И, наверное, американские флажки — в знак союзничества. И вышиванки еще под костюмы — в знак победы украинской влады.
Англосаксонские коллеги морщатся, глядя на эти значки. Морщатся, глядя на «союзников», но делу — время.
«Зачем вы это сделали?» — задает свой вопрос англосаксонский цивилизованный специалист в костюме.
Он ожидает услышать какой-то осмысленный ответ. Возможно, извинения. Он готов даже снизойти и простить после должной выволочки. Но он должен понять, как это все получилось, чтобы наказать виновных и больше не допустить повторения позора.
«А шо? — слышит цивилизованный англосаксонский специалист в ответ от «коллеги» в вышиванке со значками в виде флагов ЕС и США. — Мы в общем тренде. Вы Скрипаля не того, ну и мы Бабченко — не этого. Гуманность. Новые веяния. Европейские ценности. Уважение к правам человека».
Англосаксонский специалист смотрит в ясные украинские глазенки и понимает, что «коллега» действительно не понимает, в чем дело. Возможно, он даже полагает, что все отлично. Возможно, он даже сейчас скажет, что многоразовый Бабченко — это инновация, как многоразовая ракета Илона Маска.
Он смотрит в эти безоблачные глаза и чувствует, как на него надвигается что-то, чему нет имени. Что-то ужасное. Как будто огромная ледяная рука ложится на затылок. Так, что страшно оглянуться.
Англосаксонский специалист пытается сформулировать свои чувства, но не может — в его языке нет слов, обозначающих это понятие. Они есть только в русском языке. Он о них слышал. Он их вспоминает и спрашивает себя: «Неужели вот это слово обозначает общую стратегическую ситуацию и ее наиболее вероятное развитие? А вот это слово обозначает украинских союзников? А вот это слово, похожее на «партнер», обозначает нас, в общем, и меня, в частности? Какой ужас!»
Но ему некому ответить. И некому его утешить. И некому поддержать. И не на что надеяться.
Он одинок в этот момент.
Как одинок был когда-то великий шведский король Карл XII.
Как одинок был в своем бункере фюрер Третьего рейха.
Много было таких.
Им тоже некому было помочь, объяснить, утешить. Никто не потрепал их по плечу и не сказал: «Не боись, прорвемся». Те, кто могли так сделать, — были на другой стороне. И они приближались.
А союз против них был заключен с одним европейским народом, который хотел влиться в общеевропейскую семью. Так говорили эти люди, глядя на собеседника ясными глазами: «Хотим быть европейцами».
Как было не заключить таких в объятия? Тем более что должен же кто-то убивать русских, охранять концлагеря…
Но что-то пошло не так, и вот.
Хуторейх
Я на пальцах поясню, что пошло не так. По-простому.
Вот говорят, что Владимир Путин хочет уничтожить Украину. Вынашивает планы. Плетет интриги.
Вранье.
Зачем это Путину? Нет, не в смысле «зачем ему уничтожать Украину». Предположим даже, что такая цель есть. Предположим. Я говорю о том, что для уничтожения Украины — никаких интриг и планов не нужно.
Путину не нужно ничего делать для того, чтобы уничтожить Украину. Путину не нужно ничего делать для того, чтобы победить своих западных врагов, взявших себе в союзники Украину.
Нет необходимости.
Чтобы уничтожить Украину и победить своих врагов на Западе, нужно просто не мешать этим двоим слиться в экстазе.
Первое, что сделают уважаемые западные партнеры, — они установят на Украине настоящую народную украинскую власть. А после этого — уже поздно что-либо исправлять. Все пойдет само собой, покатится в тартарары, к черту, в преисподнюю, увлекая всех причастных, включая западных партнеров.
Что это значит на практике?
Украинская влада — не имеет никакого отношения к власти народа Украины. Потому что народ Украины — не одного качества. В народе Украины есть настоящие украинцы — носители украинского европейского менталитета, и недоукраинцы, «русские манкурты», которым власть давать нельзя.
По странному совпадению, недоукраинцы сплошь состоят из промышленных рабочих и инженеров, а «справжные» украинцы — из творческой интеллигенции, олигархов, нацистов и хуторян. Поэтому «украинська влада» будет художественно-олигархическим Хуторейхом.
Представления этих людей о порядке и Европе исчерпываются воспоминаниями о рейхе. Поэтому на своей территории они будут строить рейх. Но поскольку это будут представления с хутора о рейхе, построен будет лютый нацистский хутор — Хуторейх.
Они все будут делать, как настоящие европейцы. Но из соломы и навоза. В вышиванке и воруя. И обязательно пытая.
И так они будут делать все. В том числе, и то, что приказано. А еще они будут делать то, чего им не приказывали. Потому что они великие и свободные.
Преданно глядя при этом в глаза. Тому що европейцы.
Все будет перемога
Путину нет нужны никому вредить. Самое страшное, что есть на Украине, — это свидомость, гидность, «а нас-то за що», «героям слава» и неизбежно следующая из всего этого перемога.
Напоминаю, что перемога — это украинский национальный жанр новости, в которой украинец назло москалю хитростью, подлостью, предательством и сверхусилиями достигает результата, обратного успеху.
Перемога имеет следующие стадии: оглашение перемоги, награждение всех причастных к перемоге, осознание перемоги, объявление всех причастных к перемоге агентами Кремля.
Она фатальна и зацепляет собой не только украинца, но и всех, кто рядом. Перемога заразна, как чума. Потому что питается гидностью, то есть чванством. А чванство проще всего подхватить в узкой компании, состоящей из подстрекателя и исполнителя, которые подбадривают и подкупают один другого рассказами о том, как им повезло друг с другом.
«На хвастуна не нужен нож».
Если вы не знаете, как это, — просто посмотрите последнее заседание Совбеза ООН.
Украина, оккупированная национальной владой, — это бомба из навоза и соломы, которая обязательно жахнет и уничтожит не только себя, но и того, кто ее создал.
И в самом конце интриг, предательств, подлостей, преступлений и всего остального, что называют политикой, не остается ничегошеньки — лишь пустота впереди и ясные, как летнее хуторское небо, украинские глазенки поверх вышиванки со значками ЕС и США.
И от них не спасает ничего.
Роман Носиков
Свежие комментарии