Как Никсон покупал семечки на рынке в Москве и как встреча с бабушкой, торгующей семечками, повлияла на международную политику СССР и США, рассказал главный "кремлевский повар" тех лет Виктор Беляев:
Это было время, когда шли напряженные переговоры о разоружении. Никсон приехал в Москву перед встречей в Рейкъявике улаживать последние формальности.
Меня отправили кормить его, я приготовил все, как полагается, одних закусок сделал 18 штук, рыбные, мясные — такие были правила. И ничего не повторялось. Даже «заборчик» из огурца на разных закусках был разной формы! Ну, я все накрыл. Жду. Спрашиваю, когда горячее подавать. А мне отвечают — он не садился еще, ходит и фотографирует еду. Говорит, что это настолько красиво сделано, что он не может это есть. Потом сел за стол, наконец.
Из кухни в столовую вела дверь – мы называли ее границей Советского союза, ибо поварам туда ходить строго запрещалось. Я уже собрался уходить, но вдруг появляется Никсон и громко спрашивает: «Где шеф?». «Ну, вот он – я», — говорю. А я мальчишка был совсем, лет 28 всего. Он меня обнял и поблагодарил. И делал так каждый вечер.
Однажды Никсон поехал на Черемушкинский рынок. Ходил по рядам один, без охраны. Его все узнали, конечно, надарили подарков. Вернулся к обеду. Ждем его, а он все не выходит. Потом вышел, а я вижу — накален весь. Он рассказал мне такую историю.
При выходе с рынка встретил какую-то бабушку. Она протянула ему кулек семечек, которыми торговала. И сказала: «Это все, что у меня есть. Возьмите, пожалуйста. В Великую Отечественную у меня погибло трое сыновей. Я очень вас прошу, сделайте так, чтобы больше не было войны».
Никсона это страшно потрясло. С кульком семечек приехал. После этого я начал смотреть на него совсем иными глазами, увидел в нем живого человека. Сфотографировались с ним перед отъездом. Пока он был жив, все время присылал мне открытки, поздравлял с Новым годом, с рождением дочки. Разведчик.
Свежие комментарии