Чего боятся сейчас русские люди?
Войны? Нет.
Голода и лишений? Нет.
Боли, страха, бед — как любой нормальный человек.
Но главный страх русских — не в войне, боли, лишениях. Главный страх русских — в несправедливости, в том, что "Люсю Штейн" и прочую нечисть снова вернут нами править. Депутатить.
Ведь никуда не делись покровители "Люси Штейн" и прочих упырей.
Никуда не делись покровители Люси Улицкой, Вити Шендеровича, Кати Шульман, Аси Казанцевой, Вани Урганта — и всего легиона людей без совести.
Они все здесь.
Они все при должностях, грантах, премиях Правительства и фондах Президента — они и есть та старосоветская элита, которая высшей доблестью считает обмен партбилета КПСС на три гражданства наших врагов.
Для них "Люся Штейн" — своя девочка, своя кровиночка, принцесса крови, которой позволено всё.
Буквально всё.
Для советских победителей в столетней Русской гражданской войне русские люди корм. Безмолвные рабы.
Поэтому Монгайтиха может проклинать русских, а её мамочка Марина Лошак преспокойно рулить Государственным музеем изобразительных искусств им. Пушкина. Поэтому у нас родственники пресс-секретарей и силовых министров могут инстаграммить по европейским курортам куда там финской горячей бабёнке — а все в России будут держать язык в заднице и делать вид, что не видят и не слышат хохот НАТОвцев во всех газетах Европы: "И вот эти грозят нам ударами по центрам принятия решений?!"
У нашей элиты наглухо отсутствует понятие чести.
Генералитет, спланировавший кавалерийский наскок на Гостомель — ответил за вскрытие спецоперации врагом? Хорошо, что кто-то умный приказал остановить десант — иначе десять тысяч сгоревших десантников в сбитых Ил-76 до сих пор нам снились бы. А гибель резидентуры в Киеве? Кто ответил за провал февраля?
Честь имею? Да?
А сотни обращений со всех частей "Мой муж воюет в Херсоне, Харькове, Запорожской, у них нет связи, нет дронов, нет ночных прицелов, нет, нет, нет" — тысячи этих обращений — и на фоне голых наших передовых частей столица проводит многомиллиардные фестивали цветов, Ростех лупит в небо фейерверки ценой вооружить бригады, а над танково-биатлонной показухой смеются все.
Честь имею? Да?
В кабаках не пускают военных в форме, в Москве практически нет патриотической символики — ишь чего вздумала чернь, война у них, у плебеев, — театральных деятелей культуры Москвы не загнать в концертные фронтовые бригады — им некогда, все авиабилеты в Европу и Израиль выкуплены — и снова испуганные патриоты чешут по злачным компьютерным турнирам, а в антологии русской поэзии включают поэтку майдана и волонтёрку Правого сектора...
Честь имею? Да?
Дашу Дугину взорвали — крики "не забудем, не простим!" — а Люся Штейн хохочет. И она в праве своём — её покровители здесь. Прикажут — поклонитесь, не рыпнетесь.
И вот этот страх тотального предательства нашей "элиты" до паранойи стискивает хребёт русского человека: а ну как опять выйдет конь бледный и сообщит о субстантивном прогрессе на переговорах с дорогими украинскими партнёрами — например, по статусу Запорожской атомной — под своевременное объявление очередного генерал-лейтенанта о выводе войск со станции "в качестве жеста доброй воли".
Честь имею? Да?
И этот страх предательства — он сейчас главный.
Он никуда не делся.
Он растёт.
Потому что русский человек видит: они все здесь. Все на местах. Выжидают. Почти дождались.
Выгодоприобретатели столетней Русской гражданской войны.
Настоящие друзья украины.
Люди без чести.
И конец этой системе, конец Столетней Русской гражданской войне, конец страху предательства — он начинается с той секунды, когда русский человек вздохнёт и прошепчет такие непривычные слова:
— Честь имею.
Илюша Пономарёв, сладострастно смакующий убийство Дарьи Дугиной, как раз является эталонным, образцовым старосоветским элитарием: внучок советского партийного деятеля, ЮКОС, как блоха, скакал по думским партиям — естественно, предатель. И никого не смущала печать вырождения на лице без подбородка — Илюшенька свой, Илюшеньке всё можно, Илюшенька дитя золотой советской элиты, наследник победителей в Русской гражданской войне.
Советская элита во всей своей вырожденческой эталонности.
Идиот Пономарев не знает, что термин "Новороссия" в российский политический лексикон ввели князь Потемкин и Екатерина Вторая.
Илья Пономарев типичный выходец из семьи красной большевисткой номенклатуры.
Его двоюродный дед Борис Пономарев это питомец Бухарина, это Институт красной профессуры. Короче, это те люди, что въезжали в квартиры по ордеру по причине выбытия бывших владельцев.
То есть это люди, что выезжали в квартиры русских врачей, педагогов, учителей, купцов, предпринимателей, потому что их расстреляли, или выслали, а квартиры отобрали.
Борис Пономарев потом работал референтом Димитрова, потом в ЦК КПСС.
В этих семьях русофобия была вполне себе естественной идеологией. Для красных интернационалистов русские люди были топливом для мировой революции. А русские земли лишь фундаментом для национальных государств, вроде советской украины.
Люди это корм. Россия это корм. Только и всего.
Поэтому не стоит так уж сильно удивляться гнусностям Пономарева. Чему научили, то и есть.
Кстати, если кто не знает, Илья Пономарев - мальчик из очень хорошей семьи. Оставим за скобками деда, видного советского дипломата; отец Пономарева был зампредседателя Госстроя России, а матушка - сначала помощницей депутата Госдумы Абрамовича, а затем - членом Совета Федерации от Чукотки (то есть от Абрамовича).
Иван Кемеров
Свежие комментарии