Апокалипсис завтра: средневековые представления о будущем

Жан де Бондоль. Видение Небесного Иерусалима. Одна из шпалер серии «Анжерский Апокалипсис». 1373—1381

Зло, говорит Библия, будет побеждено, воскреснут умершие, предстанут перед престолом Бога, Верховного Судьи. После этого праведники «получат прописку» в неизреченно прекрасном, идеально устроенном городе — Небесном Иерусалиме.

И вознес меня в духе на великую и высокую гору, и показал мне великий город, святый Иерусалим, который нисходил с неба от Бога. Улица города — чистое золото, как прозрачное стекло. Храма же я не видел в нем, ибо Господь Бог Вседержитель — храм его, и Агнец. И город не имеет нужды ни в солнце, ни в луне для освещения своего, ибо слава Божия осветила его, и светильник его — Агнец. Спасенные народы будут ходить во свете его, и цари земные принесут в него славу и честь свою. Ворота его не будут запираться днем; а ночи там не будет. И принесут в него славу и честь народов. И не войдет в него ничто нечистое и никто преданный мерзости и лжи, а только те, которые написаны у Агнца в книге жизни.
Тысячелетнее царство

Новый Завет к ветхозаветной картине мира добавляет существенную деталь: «началом конца» истории стало рождение Иисуса Христа, его смерть и воскресение. Апокалипсис Иоанна Богослова, последняя новозаветная книга, от времени Христа ведет отсчет «Тысячелетнего Царства». В это время на земле правят Христос и Его Церковь, а сатана томится в преисподней. После окончания «Тысячелетнего Царства» сатана на недолгое время получает власть над мирозданием, но потом вновь низвергается в бездну, из которой уже никогда не выйдет. История заканчивается, Христос воцаряется безраздельно.


Христос на престоле. Миниатюра из «Бамбергского Апокалипсиса». Начало XI века

Многие раннехристианские авторы — например, Лактанций и Иустин Мученик — буквально трактовали «тысячелетнее царство», понимая под ним общество, которым руководит сам Бог:

Я и другие здравомыслящие во всем христиане, знаем, что будет воскресение тела и тысячелетие в Иерусалиме, который устроится, украсится и возвеличится, как объявляют то Иезекииль, Исаия и другие пророки… верующие в вашего Христа будут жить в Иерусалиме тысячу лет, а после того будет всеобщее, словом сказать, вечное воскресение всех вместе и потом суд.

Эта концепция стала ключевой для всего средневекового «футуризма».

Христианское государство

В IV веке при Константине Великом Римская империя, границы которой на тот момент почти совпадали с границами цивилизованного мира, приняла христианство. Перед церковными авторами встал вопрос: «Тысячелетнее царство» и христианское государство — одно и то же? Положительно на этот вопрос ответил советник, друг и официальный биограф Константина Великого Евсевий Кесарийский. В одном из своих сочинений он прямо отождествил христианскую монархию с эсхатологическими будущим, описанным в Библии:

Рожденные, то есть, как бы от одного Отца, — единого Бога, и от одной матери, — истинного благочестия, все начали миролюбиво ответствовать и принимать друг друга: так что с того времени целая Ойкумена ничем не отличается от одного богомыслящего семейства, или родственного круга… Исполнились древние прорицания, вещания пророков и тысячи других предсказаний, которые приводить теперь не время, а вместе с тем исполнилось и следующее пророчество о спасительном Слове: обладает от моря до моря и от рек до конец вселенныя (Пс. 81, 8)
Качественное изменение человеческого общества уже совершилось, считал Евсевий, и даже эсхатологический град — это не просто яркий символ далекого будущего. На месте распятия и погребения Иисуса Христа в Иерусалиме Константин в 335 году построил храм Воскресения. Евсевий назвал его храм «Новым Иерусалимом».


Константин I ведёт под уздцы коня, на котором восседает папа Сильвестр I. Фреска капеллы Сан-Сильвестро в римском монастыре Санти-Куаттро-Коронати. До 1247 года

Именно эта богословская концепция легла в основу идеологии, доминировавшей в Восточном Православии. Мы знаем ее по русской версии «Москва — Третий Рим»: Византийская империя завершила свое существование, но тысячелетнее царство продолжается, поскольку христианский Рим переместился на северо-восток Европы.

Два Града

Противоположной точки зрения придерживался великий латиноязычный богослов, епископ африканского города Иппона Аврелий Августин, который считал, что даже христианское государство — это Град Земной, сущностно отличающийся от Града Небесного, то есть Церкви:

Итак, два града созданы двумя родами любви: земной — любовью к себе, дошедшею до презрения к Богу; небесный — любовью к Богу, дошедшей до презрения к себе. Первый полагает славу свою в самом себе, второй — в Господе. Ибо тот ищет славы от людей, а для этого величайшая слава — Бог, свидетель совести
Да, в ходе истории два града могут взаимодействовать и помогать друг другу, но в конце времен Град Земной будет захвачен дьяволом и вступит в бескомпромиссное противостояние с Градом Небесным. Град Земной – это не Мордор. Если «черная страна» изначально выбрана обиталищем Саурона, то человеческое государство большую часть своей истории балансировало на грани света и тьмы.


Жан Ле Тавернье (?). Древо жизни человека. Иллюстрация к трактату Аврелия Августина «О Граде Божьем». Середина XV века

Последний император

В сирийском «Видении Мефодия Патарского», написанном в VII веке, рассказывается о том, как в конце времен восстанет римский император по имени Иоанн, который разгромит всех врагов христианства (прежде всего мусульман) и установит мир на земле — до прихода антихриста:

И возвестится повеление от Ангела: «Поставьте его царем и вложите меч в десницу его со словами: «Мужайся, Иоанне! Укрепись и побеждай супостатов своих». И, приняв меч от Ангела, поразит исмаильтян, эфиопов и всякий род неверный. Разделены будут при нем исмаильтяне на три части, и часть первую мечом убьет, часть вторую окрестит, часть третью, что на Востоке, силою покорит. И по возвращении его [с Востока] отверзутся сокровищницы земные, и обогатятся все, и не будет у них нищего, и земля даст плод свой сторицей. И перекуют все оружие на плуги и серпы. И царствования его будет лет тридцать пять.
В отличие от современных антиутопий, в которых «последний герой», Безумный Макс или Джон Коннор, открывает перед человечеством новую и потенциально бесконечную перспективу, Псевдо-Мефодий очень пессимистичен: да, христианство восторжествует, но ненадолго.


Коронация императора (Священной Римской империи Оттона III или Генриха II). Миниатюра из «Бамбергского Апокалипсиса».
Начало XI века

«Видение» пришлось по душе средневековому, особенно западному читателю, который жил в эпоху сражающих мелких королевств и тосковал по большой христианской (=римской) империи. Средневековое богословие стремилась адаптировать идею Рима к текущим политическим реалиям. Например, в трактате аббата Монтье-ан-Дер «О времени и происхождении Антихриста» (X век) в роли последнего императора выступает король франков. Впрочем, другие авторы могли приписать провиденциальную роль Византии или Священной Римской империи.

От мистиков к «красным» еретикам

Немецкие мистики XII века Герхох Райхерсбергский и Хильдегарда Бингенская видели «счастье всего человечества» не в политическом единстве под скипетром христианского императора, а в нравственном обновлении. Они ожидаля наступления времени, когда Церковь и все общество явятся в измененном и совершенном обличье: клирики вернутся к апостольской бедности и праведности, будут проповедовать только истину, правители прекратят междоусобные войны, народы земли обратятся ко Христу.

Однако наряду с «мейнстримным» христианством в западной Европе существовало множество сект. Их представления о Христе, Богородице, святых и Церкви были весьма вычурными и разнообразными, но объединяла их вера в то, что скоро на землю придет чаемое ими «Тысячелетнее царство», в котором не будет угнетения, социальных различий и частной собственности. Тысяча по-гречески χῑλιάς, по-латыни — millennium. Отсюда названия этого течения — «хилиазм» или «милленаризм».


Схематичное изображение трех исторических эпох: Отца, Сына и Святого Духа. Иллюстрация к «Книге фигур» Иоахима Флорского. XIII век

Наиболее известным представителем его был аббат Иоахим Флорский, живший в XII веке. Иоахим Флорский считал, что история человечества делится на три этапа: эпоха Отца, то есть время языческой древности и Ветхого Завета, эпоха Сына, то есть время пришествия Христа, и эпоха Святого Духа, которая наступит после победы человечества над антихристом:

Первое состояние было в знании, второе — в силе мудрости, третье — в полноте уразумения; первое — в цепях раба, второе — в служении сына, третье — в свободе; первое — в предвосхищении, второе — в действии, третье — в созерцании; первое — при свете звезд, второе — при свете зари, третье — при полном дневном свете… Итак, первое состояние относится к Отцу, Который есть Творец всего и потому началось от Адама; второе — к Сыну, Который соизволил воспринять нашу нечистоту, чтобы исправить положение первого человека; третье — к Святому Духу, о Котором апостол говорит: где Дух Господень, там свобода.

В эпоху Духа люди научатся видеть истину, толкуя Евангелие без посредства сложной рефлексии, своими руками построят общество подобное всемирному общежитию-монастырю, перестанут произносить слова «твое» и «мое», не будут грешить и страдать.

Основные положения этого учения — вера в человека-строителя-и-хозяина-своей-судьбы, вера в «светлое будущее», отрицание частной собственности, этнической и вообще любой идентичности — бесконечное число раз воспроизводились различными средневековыми течениями. И не порывавшими с Католической Церковью, францисканцами-спиритуалами, и такими сектантами, как иоахимиты, амальрикане, «свободные духи», вальденсы, беггарды, табориты, анабаптисты. По социальному устройству и повадкам они напоминали банды Нью-Йорка из известного оскароносного фильма. Их мировидение имело настолько явные параллели с социалистическими утопиями Нового и Новейшего времени (вплоть до марксизма), что некоторые ученые небезосновательно считают средневековых сектантов предтечами левого радикализма.

Подготовил Тимур Щукин, бакалавр теологии, магистр лингвистики
Источник