Вот такая «вирусная» информация ходит сейчас по Интернету в самых популярных соцсетях — с разными негативными комментариями в адрес финансовых и политических властей России, разумеется:

Что ж, постараемся отделить зерна от плевел.

Данные по цене нефти взяты отсюда и отсюда, по обменному курсу — отсюда.

Как можно видеть, в картинке более-менее соответствуют истине только данные февраля 2018 года. В остальном, особенно включая привязку к цене черного золота в 65 долларов за баррель, якобы оправдывающую выбор реперных точек по времени, «граждане соврамши».

Но это было бы еще полбеды. Дело в другом: сама идея прямой увязки цен на российскую нефть (которая в разное время торговалась то с дисконтом, то с премией к стандарту Brent) и обменного курса рубля к доллару не вызывала бы вопросов, являйся наша страна и вправду «бензоколонкой с разорванной в клочья экономикой». Но поскольку это явно не так, то налицо типичный образец антироссийской пропаганды с «двойным дном»: мол, пусть спорят с цифрами внутри нашего дискурса, а не с нашим дискурсом как таковым! Пусть эти русские даже в мыслях своих, в подсознании своем привыкают к статусу «страны-бензоколонки», к своей второсортности...

Скучно, девочки! Тем не менее, сама проблема снижения обменного курса рубля к доллару и другим валютам, несомненно, присутствует. С чем она связана?

Прежде всего, с общими, как сейчас говорят — макроэкономическими, соображениями. Заниженный курс национальной валюты к иностранным — это гарантированная стимуляция экспорта и ограничение импорта. Для рубля примерный масштаб этого занижения можно понять, сопоставляя показатели валового внутреннего продукта (ВВП) по номиналу (т. е. по обменному курсу рубля к доллару) и по ППС (паритету покупательной способности, т. е. по стоимости равной корзины товаров и услуг внутри страны).

Если взять те же примерно даты, что приведены выше, то мы получим такую картину:

То есть низкий курс рубля используется для профилактики «голландской болезни» у российской экономики. Можно спорить о том, не опаснее ли в таких дозах лекарство, чем сама болезнь, — поскольку в результате неминуемо уменьшаются доходы населения и, соответственно, объем платежеспособного спроса на внутреннем рынке. Зато государство получает гигантские средства, которые можно использовать в инвестиционных и в любых иных целях.

Например, для нейтрализации внешних угроз — что мы, собственно, и видели применительно к перевооружению Российской армии. Стоимость такого перевооружения, по разным оценкам, колеблется в диапазоне 2-3 трлн долларов, которых у нашего государства официально просто не было и быть не могло. А вот «по жизни» — они нашлись. Это первый момент.

Второй момент — «а как там на Западе?» В тех же США все последние месяцы и годы стоит дикий и непрекращающийся вопль относительно заниженного курса юаня, вызывающего дефицит на сотни миллиардов долларов в балансе американо-китайской торговли.

При этом заниженный курс рубля никогда никаких нареканий со стороны наших западных партнеров не вызывал и не вызывает. Причина проста: потому что под маркой made in China на экспорт шла готовая продукция, а из России — в основном сырье (а также немного оружия, мирного атома, космоса и, за последние годы, продовольствия). Это второй момент.

Наконец, третий момент — это соотношение денежной массы и текущего ВВП (в рублях). По тем же реперным точкам данные здесь будут такими (М2 — это общая денежная масса, а М0 — наличные деньги):

Итого, отечественный ВВП в рублях за 2004–2020 годы вырос в 6,26 раза, агрегат М2 — в 13,44 раза, агрегат М0 — в 7,27 раза. А обменный курс национальной валюты к доллару за тот же период времени снизился в 2,65 раза.

Как вы думаете, что эта цифра примерно компенсирует? Правильно, опережающий рост общей денежной массы (агрегат М2) по сравнению с ростом отечественного ВВП. С почти 25%-ным «запасом прочности» плюс поправка на инфляцию и вывоз капитала. То есть и с этой стороны — особенно учитывая роль МВФ и международных аудиторских компаний, от соблюдения требований которых зависит суверенный кредитный рейтинг каждой страны и, соответственно, ее компаний, — определенная логика налицо.

В результате следует признать очевидное: у нас не только демография, но и экономика — долго и тяжело воюющей, причем воюющей на собственной территории, страны. И главная проблема, на мой взгляд, состоит в уникальной конфигурации этой гибридной войны. Власти не говорят обществу, кто ведет войну против России, и до недавнего времени делали вид, что вообще никакой войны нет, а есть некие эксцессы и провокации со стороны наших западных партнеров.

В свою очередь, наши западные партнеры через свою агентуру влияния пытаются убедить российское общество, что это якобы власти «ведут войну против собственного народа». А народ остается в недоумении насчет того, кому же верить: поскольку для войны мы живем слишком хорошо, а для мира — слишком плохо.

Впрочем, события 2021 года вносят все больше ясности в этот вопрос.

Автор: Олег Щукин

Источник